Вся рота была по частям разбросана по плацу. Делали повзводно утреннюю гимнастику. Солдаты
стояли шеренгами, на шаг расстояния друг от друга, с расстегнутыми, для облегчения движений, мундирами. Расторопный унтер-офицер Бобылев из полуроты Ромашова, почтительно косясь на подходящего офицера, командовал зычным голосом, вытягивая вперед нижнюю челюсть и делая косые глаза...
Неточные совпадения
Но прошел год, и вот они
стоят длинной, мертвой
шеренгой — серые, обезличенные, деревянные — солдаты!
Стоя перед двумя
шеренгами первокурсников, Дрозд говорит, слегка покачиваясь взад и вперед на носках...
Юнкер четвертой роты Алексей Александров
стоит в первой
шеренге.
В зале все стихло; даже гусар с барышней стали в
шеренгу, и только окунь хватил было «физически Катьку не мог я прибить», но ему разом шикнуло несколько голосов, и прежде чем я понял причину этого шика, пред завешенными дверями
стоял истый, неподдельный, вареный, красный омар во фраке с отличием; за ним водил челюстями Фортунатов, а пред ним, выгибаясь и щелкая каблук о каблук, расшаркивался поляк.
Ижорской, прицепя саблю, вышел в провожании адъютанта и казначея за ворота. Человек до пятисот воинов с копьями, выстроенные в три
шеренги,
стояли вдоль улицы; все офицеры находились при своих местах, а Буркин на лихом персидском жеребце рисовался перед фрунтом.
Когда по команде «Марш! марш!» мы бросились во весь дух к отдаленному холму, на котором со свитою
стоял император, вся чистая степь была перед нами раскрыта, так как пыль и ископоть доставались на долю задней
шеренги.
Деревья тут
стояли в шашечном порядке, ряды их были прямы и правильны, точно
шеренги солдат, и эта строгая педантическая правильность и то, что все деревья были одного роста и имели совершенно одинаковые кроны и стволы, делали картину однообразной и даже скучной.
Когда мы подошли, телеги уже были пусты и дети
стояли правильной
шеренгой в два ряда.
По обе стороны палубы, от шканцев до бака,
стояла, выстроившись в две
шеренги, команда; на левой стороне шканцев выстроился караул, а на правой — офицеры, имея на правом фланге старшего офицера, а на левом кадета Ашанина.
Следующий класс был батюшки. Уже в начале урока по партам путешествовала записочка с вопросом; как назвать ворону? Внизу уже
стояла целая
шеренга имен вроде: Душки, Cadeau, Orpheline, Смолянки и Amie, когда, осененная внезапной мыслью, я подмахнула под выше написанными именами «Крошка» и, торжествуя, перебросила записку Краснушке.
— Сейчас же, — говорит, — я упросил графа Орлова дозволить мне
стоять с детьми на крылечке, и стал. Ребят построил в
шеренгу мал мала меньше, а сам стал на конце в правом фланге.
Я
стою в начале длинной
шеренги из одиннадцати человек напротив зеркала в репетиционном зале. Левая рука моя лежит на барьере, правая плавно поднимается и закругляется над головой.
Впереди шел Ермак, а в первой
шеренге справа — Иван Кольцо. Приблизившись к тому месту, где
стояли Строгановы и слуги с хлебом-солью и образом, Ермак Тимофеевич снял шапку, истово перекрестился и отвесил Строгановым поясной поклон. То же самое сделали как один человек все его люди. Шапки с голов были сброшены словно ветром, и правая рука поднялась и осенила могучие груди истовым крестным знамением. Строганов отвечал проходившим тоже поясным поклоном.
Бросился Овчинников промеж чертовых ног, чтобы, не дай бог, нечистым на глаза не попасться. По темному коридорчику пробежал, пол весь толченым бутылочным стеклом посыпан, — все подошвы как есть ободрал. Видит, в две
шеренги грешники
стоят, медную помпу качают. Пот по голым спинам бежит, черти сбоку похаживают, кого шомполом поперек лопаток огреют, кому копытом в зад жару поддадут.
Только это серая мгла по низу по стволам пробилась, вскочил ротный, будто и не спал. Глянул округ себя, да так по невидимой фуражке себя и хлопнул. Вся его команда не то чтобы львы, будто коты мокрые
стоят в одну
шеренгу во всей своей натуральности… Даже смотреть тошно. Веревочка между ими обвисла, сами в землю потупились, а Каблуков всех кислее, чисто как конокрад подшибленный.
— Да ничего… Вчера на разводе он
стоял крайним в
шеренге… Молодец, высокий, статный… Государь обратил на него внимание, до тонкости рассмотрел его мундир и даже погладил сукно, да вдруг и говорит...
На городской площади собралась толпа народа. Целый отряд воинов выстроился в
шеренги. Высокий, рослый парень
стоял в стороне в солдатской одежде, а возле него приютился пяток малолетних ребятишек. Худая, бледнолицая крестьянка
стояла подле и заливалась слезами.
Несется по всем улицам, горы насыпала, все карнизы и стены побелила —
стоят дома с белыми глазами, как промороженные судаки; и словно нет никакого города, а
стоят эти дома нелепой
шеренгой посередь чистого снежного поля.